Книга содержит материалы Всероссийской научной конференции "Якутия - форпост освоения Северо-Востока Сибири, Дальнего Востока и Русской Америки (17-20 вв.)", состоявшейся 22 сентября 2002 года. Авторы статей анализируют исторические последствия вхождения Северо-Востока Азии в Русское государство: экономическое, культурное, научное освоение и влияние на исторические судьбы коренных народов региона, вовлеченных в орбиту российской государственности, а также проблемы, отражающие современное состояние и перспективы развития РС (Я)

В работе рассматриваются некоторые стороны мирского общества якутов, главным образом управленческого характера. Большое внимание уделено истории возникновения и дальнейшей судьбе наслегов и улусов пяти округов Якутской области (с 1852 г. - губернии) за весь дореволюционный период. Для полноты картины приводятся сведения о родах "бродячих инородцев" - эвенков, эвенов, юкагиров и чукчей, приписанных к тем или иным административным единицам якутов

Книга посвящена изучению событий, сопровождавших вхождение в XVII в. Якутии в состав Русского государства, и их влияния на общественное развитие якутов в то время. Раскрывается в целом мирный характер событий, прослежена политика московской власти в "Новой Якольской зрелище", освещено положение якутского общества в условиях новой исторической ситуации

Профессиональный историк облекает собранные материалы в интересный жанр - исторический этюд, воссоздавая картину прошлого Якутии (17 - 19 вв.). Посредством художественных вкраплений в статьи автор рассказывает о выдающихся личностях тех времен: от их внешнего облика и особенностей характера до образа жизни и мышления, благодаря чему читатель становится свидетелем событий давно минувших столетий

Научно-популярное повествование, главным героем которого является легендарный правитель якутов Тыгын (конец XVI в. - 1631 г.), переносит читателя вглубь веков, когда боролись за верховную власть. Та суровая пора выдвинула могучих дарханов и отважных боотуров. Их подвиги воспевали сказители в многочисленных преданиях и легендах. И не было ни одного сказания "века кыргыс", где бы не говорилось о жизни и деяниях хангаласского воителя Тыгына Дархана. Для оформления обложки использована картина художника Юрия Голикова "Сон Тыгына"

В кочевой среде евразийских степей издревле развивался улус как особая форма социальной и потестарной организации. Такой статус был обусловлен хозяйством и образом жизни. В работе дискутируется проблема существования улуса у тюркских и монгольских народов как альтернативный путь политогенеза. На примере якутского улуса в сравнительно-историческом плане анализируются некоторые важнейшие особенности улусной системы. Возникнув как семейная или клановая группа, кочующая совместно, улус на протяжении веков развивался в более крупные таксоны, сопоставимые не только с племенной организацией, но и вождеством и государством. Якутский улус пережил на протяжении XVIII в. период восстановления на новой основе, связанной с областной политикой Российского государства

Материалы раскопок Алазейского и Стадухенского острогов - поселений русских служилых и торгово-промышленных людей, которые в XVII-XVIII вв. осваивали "неведомые землицы" Северо-Востока Сибири. Детально анализируется процесс проникновения русских в приполярные районы Севера Азии, их материальная и духовная культура, хозяйственная деятельность и бытовые взаимоотношения с коренным населением, вопросы адаптации к суровым условиям Арктики

В данной статье анализируется происхождение этнонима Хангалас. С хангаласцами связан образ родоначальника Эллэя и предводителя всех якутских родов Тыгына. От хангаласцев произошло население не только современного Хангаласского и Мегино-Кангаласского, но и Горного, Олекминского, Сунтарского и Нюрбинского улусов. Хангаласцы также весьма активно участвовали в происхождении якутского населения Абыйского, Момского и Колымских улусов. Хангаласцы традиционно связываются с тюркским племенем канглы и считаются носителями кипчакского компонента в составе народа саха. Канглы считаются потомками ираноязычного Канпой, государства в Средней Азии. По другой версии, канглы сопоставляются с кочевым объединением Гаопой через слово, обозначающее "телегу". Это гипотеза позволила Г.В. Ксенофонтову связать хангаласцев с древними уйгурами, бежавшими в IX в. к племенам да-шивей. В данное время наиболее популярной является версия А.И. Гоголева, связывающая кангаласцев с кыпчакским компонентом в этногенезе саха. Согласно гипотезе А.И. Гоголева и И.В. Константинова, кангаласцы являются последней волной пришельцев с юга, принесших погребения с конем, и связываются с культурой "кыргыс-ётёхов" XVI-XVII вв. Исследователь Ю.А. Зуев обнаруживает канглы среди туматов-дубо и буир-нурских татар. В статье подробно обсуждаются эти версии, а также эвенкийская версия происхождения хангаласцев. Гипотеза тунгусо-веда В.А. Туголукова основана на наличии Кангаласских родов среди приамурских эвенков и отождествлении их с более ранними нанагирами. Данная версия выводит этноним хангалас от одноименного слова в значении Һгусьһ и связывает хангаласцев с качин нами и гипотезой JI.P. Кызласова о происхождении термина "хакас" от слова "хаас".
This article explores the origin of the ethnonym Khangalas. The image of the ancestor of Elleya and the leader of all the Yakut tribes of Tygyn is connected with the Khangalassy people. From Khangalassy people are not only the modem Khangalassky and Mcgino-Khangalassky ulus, but also Gomy (formerly East Kangalassky), Olekminsky, Suntar and Nyurbinsky uluses. Khangalassy people also very actively participated in the origin of the Yakut population of the Abyysky. Momsky and Kolyma uluses. Khangalassy people traditionally connect with the Turkic tribe kangla and are considered to be the carriers of the Kypchak component in the Sakha people. Kanglas arc considered descendants of Iranian-speaking Kangyu. a state in Central Asia. According to another version, the kanglas are compared with the nomadic association of Gaogyui through the word for “cart". This hypothesis allowed G.V. Ksenofontov to connect the Khangalassy people w ith the ancient L'ighurs who fled in the IX century to the tribes of Da-shivey. At this time, the most popular version is A.I. Gogolev, connecting the Kangalassy people w ith the Kypchak component in the ethnogencsis of the Sakha. According to the hypothesis of A.I. Gogolev and I.V. Konstantinov, the Kangalas arc the last wave of strangers from the south, which brought burials with the horse and are associated with the culture of “Kyrgyz-etehev" of the XVI XVII centuries. Researcher Yu.A. Zuev discovers kangly among the Tamat-dubo and Buir-Nur Tatars. ITiis article is discussed these versions in detail. Also, the Evenk version of the origin of the Khangalassy people is discussed. The hypothesis of the Tungusologist V.A. Tugolukov is based on the presence of Kangalassian genera among the Amur Evenks and their identification with earlier nanagirs. This version explains the ethnonym Khangalas from the same name with the meaning “goose". This version of the origin of the Khangalassy people connects them with the Kachin people and the hypothesis of L.R. Kyzlasov about the origin of the term “Khakas" from the word “Haas".

В статье представлена история проникновения книги в Якутию, дан краткий обзор источников по теме, выявлены первые сведения и факты о бытовании книги в крае. В поле внимания автора находится перечень богослужебных книг, отправленных в Ленский острог в 1638 г., отразивший наиболее ранние свидетельства появления книги, факты зарождения купли-продажи и владения частными книгами, круг их владельцев и др. Подробно рассмотрены механизмы формирования книжных собраний духовного ведомства, проанализированы реестры книг, обязательные к выписке по указу Духовной консистории и предписания по открытию походных церквей с книгами для населения кочевого образа жизни. Автор характеризует храмы Якутии как просветительские и духовные центры целенаправленного распространения и рассылки книг, отмечает особенности их обязательной рассылки в церкви Якутии и истоки формирования книжных заказов духовным ведомством у частных книгопродавцов. Значительное место в статье отводится анализу учебных заведений Якутии рассматриваемого периода: их видам, типам, формам владения, территориальному размещению, а также перечню книготорговых фирм, сотрудничавших как с духовными, так и со светскими учебными заведениями. Вызывают интерес география заказов, организация, количественный и качественный состав фондов учебных и учительских библиотек; профили комплектования по печатным каталогам книжных магазинов и циркулярам, а также способы формирования книжных собраний учебных заведений Якутии
The article presents the history of book occurrence in Yakutia, gives a brief review of the literature on this subject, and reveals the first information and facts on the existence of books in this region. The author analyzes the list of service books, sent to the Lensky Ostrog in 1638, which reflects the earliest evidence of book emergence, the facts of origination of private books sale-purchase and possession, the circle of owners, etc. The article reviews the mechanisms of book collections formation of the Religious Department, analyzes the registers of the books obligatory for ordering by the decree of the Ecclesiastical Consistory and the regulations for opening field churches with books for the people with a nomadic way of life. The author characterizes the churches of Yakutia as educational and spiritual centers of targeted dissemination and distribution of books, notes the features of mandatory distribution in the churches of Yakutia and the origins of formation of book orders from private booksellers by the Religious Department. A significant place in the article is given to the educational institutions of Yakutia of the period under review: their sorts, types, forms of ownership, geographic location, and a list of the bookselling firms that collaborated with both spiritual and secular educational institutions. The geography of orders, the organization and the quantitative and qualitative composition of the collections of educational and teachers’ libraries, the acquisition profiles via the printed catalogs of bookstores and the circulars, as well as the formation of book collections of the educational institutions of Yakutia are of great interest