Освоение скотоводческими племенами бассейна р. Вилюй в XVI – середине XVIII вв. привело к возникновению крупного подраздела якутского народа, представители которого объединяются в историко-этнографической литературе под названием вилюйских якутов. К 1891 г. крупнейшим в Вилюйском округе по численности населения был Сунтарский улус (75 родов, 24 564 чел.), за ним следовал Мархинский (86 родов, 20 360 чел.). К концу XVIII – первой половине XIX в. на основе основных родов образовываются следующие наслеги: в Сунтарском улусе – I–III Жарханские, I и II Бордонский, Кангаласский, I и II Нерюктейский, I и II Нахаринский, Хоринский; в Мархинском улусе – I и II Жарханский, I–III Бордонский, Кангаласский, Мальжегарский, Одейский, Асыкайский. В данной статье рассматривается Жарханский род вилюйских якутов, который являлся наиболее крупным одноимённым родовым объединением в Якутии.
The development of the Vilyuy River basin by the cattle-breeding tribes in XVI–XVIII centuries led to the emergence of a large subsection of the Yakut people there, the representatives of which are united as the Vilyuy Yakuts in historical and ethnographic literature. By 1891, Suntarsky District (75 clans, 24 564 people.) had become the largest in terms of population in the Vilyuy region, followed by Markhinsky District (86 clans, 20 360 people.). By the end of XVIII – first half of XIX century, the following nasleg (villages) had been formed on the basis of the main clans: in Suntarsky Ulus (district) – I-III Zharkhanskies, I and II Bordonsky, Kangalassky, I and II Neryukteysky, I and II Nakharinsky, Khorinsky; in Markhinsky Ulus – I and II Zharkhansky, I-III Bordonsky, Kangalassky, Malzhegarsky, Odeysky, Asykaysky. This article focuses on the Zharhan clan of the Vilyuy Yakuts, which is the largest clan union in Yakutia. Members of this clan were carriers of the cult of the horse, which is reflected in the presence of burials with horse at their places of residence. This tradition links the clan with the tribes of the Ust-talkinsky archaeological culture of Baikal.

Статья посвящена скорченным погребениям на боку у позднесредневекового населения Центральной Якутии. Даются общая характеристика и датировка погребений, медико-анатомическое описание трупоположений, приводятся этнографические и фольклорные свидетельства. В результате проведения историко-культурных параллелей установлено, что скорченные погребения якутов находят аналогии в средневековых археологических культурах Забайкалья и Прибайкалья. Полученные в ходе раскопок материалы дополняют представления о ранних этапах формирования и развития этнической истории якутов.
The article examines burials in a flexed position among the Late Middle Age population of Central Yakutia. We provide information on the general features and dating of the burials, medical and anatomical descriptions of the corpse placement, as well as available ethnographic and folklore evidences. The comparison of various historical and cultural parallels makes it possible to argue that in the Middle Age archaeological cultures of the Baikal area, there are burials that are analogous to the flexed position burials of the Yakut. The data obtained as a result of this research make important contributions to our knowledge of the early ethnic history of the Yakut.

При рассмотрении проблемы происхождения якутов (саха) до сих пор недостаточно изученными остаются вопросы об этнокультурных взаимовлияниях местных и пришлых этнических групп, идентификации автохтонных племен, принимавших участие в сложении якутского народа. В якутских преданиях упоминаются Һставшие ветромһ хара-сагылы, загадочные саха с Һпродолговатыми головамиһ, воинственные туматы/дьирикинэй и другие, культуры которых трудно связать с конкретными археологическими культурами (или памятниками) и современными народами Сибири. В статье на основе данных фольклора, этнографии, антропологии и археологии предпринята попытка реконструкции облика самобытной культуры автохтонных племен Якутии и сравнительно-исторического анализа отдельных ее элементов и традиций и культур коренных народов Северной Азии. Данные комплексных исследований свидетельствуют о присутствии древних этнокультурных связей между предками якутов и современными уральскими народами Западной Сибири
The study of the origin of the Yakuts focuses on the ethnic history of their alien Turkic-Mongolian ancestors. Issues of mutual ethnocultural influence of local and alien ethnic groups and identification of autochthonous tribes who took part in formation of the Yakut people are not fully researched. Yakut legends mention the tribes Һwhich became windһ, Khara-Sagyly, the mysterious Һlong-headedһ Sakha, the bellicose Tumats/Jirikinei, etc. The question of their ethnic identification is one of the most complex and not fully developed within the issue of ethnocultural genesis of the Yakuts. Some researchers (A.P. Okladnikov, S.I. Tokarev, I.V. Konstantinov, I.E. Zykov and A.I. Gogolev) consider these autochthonous tribes as the Tungusic peoples. According to a hypothesis by A.N. Alekseev and S.I. Nikolaev-Somogotto, an aboriginal layer in the Yakut culture was probably represented by paleo-Siberian and pre-Samoyedic tribes. A successful study of this issue was largely impeded by the lack of informative and sufficiently reliable sources. This problem has been partly solved due to new archaeological discoveries in the last decade, especially to that of a multi-layered man site in Ulakhan Segelenneekh on the Olekma river and thanks to the data of modern molecular-genetic researches. An attempt of a paleoethnic reconstruction of the original culture of the autochthonous tribes of Yakutia and of a comparative historical analysis of ancient traditions and cultures of indigenous peoples of Northern Asia was made in the article combining the data on folklore, toponymics, ethnography, archaeology and ethnic genetics. Integrated research data tell about the presence of ancient ethnocultural links between ancestors of the Yakuts and modern Ural peoples of Western Siberia. The tribes from historical lore and Yakutian legends are said to be aboriginal population of the north-western border of Yakutia, successors of the local archaeological cultures of the Late Neolithic and the Paleometal Age. The material given describes ethnocultural complex processes that took place in ancient Yakutia, which contributed to the formation of the Yakut ethnos and its culture